ОБО МНЕ

Корни того, кем я сейчас являюсь, лежат в детстве и воспитании. Я из интеллектуальной семьи, довольно свободно мыслящей. Мама изучала религии, папа плавал по Ладоге. Каждые майские и каждое лето мы сплавлялись откуда-нибудь куда-нибудь на байдарках. И, конечно, я с пелёнок привыкла черпать силу и видеть красоту в природе. Когда я попадаю в лес, когда макаю весло в воду, я чувствую соединение с Целым и Прекрасным.

И ещё — художка. Я проучилась 6 лет в художественной школе и 4 года в художественном училище. И там и там нам преподавали академизм. То есть не дизайн и какие-то современные методики, а пластическую анатомию, натюрморты и старые добрые пленэры с этюдниками на плече. И, конечно, когда растущий организм на протяжении 10 лет планомерно впитывает художественный академизм — он начинает мыслить, видеть и чувствовать иначе.

Вместе с этим меня волновала одежда. Как только я пошла в школу, я сразу стала обращать внимание на одежду — свою и чужую. От предложений магазинов и рынков я просто выпадала в осадок. Не то что попахивало — воняло дурным вкусом. Я хотела просто одежду. Без рюш, без ярко-розового цвета (тогда ещё такие китайские платья пошли девочковые, похожие на масляный торт — с розочками).

Я наблюдала, анализировала, падала в обморок. И наконец, занялась шитьем.

В 18 я стала получать столько комплиментов и вопросов, что начала шить на продажу. В 20 я открыла первый бренд одежды. И последующие 10 лет шила мини-коллекциями, продавала их онлайн и в питерских бутиках.

При этом при всём с 18 лет я вела кочевой образ жизни. Меняла страны и города. Жила в Азии, Африке, Индии и других отдалённых местах. Такой образ жизни стал для меня естественным. Он показал мне разнообразие социальных прослоек и культур — и их внешних видов. А ещё, он сделал из меня минималиста. Ведь все мои вещи — это один чемодан весом 23 кг.

В 25 лет у меня произошло серьёзное психологическое потрясение, которое заставило меня переосмыслить себя, мир, свою жизнь и свою деятельность.

Я оглянулась и посмотрела на свою жизнь внезапно взрослым взглядом. Вся та одежда, которую я делала, — до ужаса декоративна. Она была эстетичной, украшающей, но бессмысленной и наивной.

Я стала видеть одежду как смыслы, которые мы носим и излучаем. То есть декоративность для меня вдруг потеряла свой статус. Это раз. А два — я поняла, что я всё-таки устала кочевать и шить. Возить с собой швейные машинки было очень тяжко. Возвращаться постоянно в Россию для выпуска очередной коллекции — тоже.

Так я стала стилистом-имиджмейкером. Прошла какие-то обучения, начала сама практиковать — и поняла, что инструментарий, который предлагают мне школы для стилистов, во-первых, ограничен, во-вторых, не очень-то накладывается на мою логику. А в-третьих — всё-таки, индустрия стилистики гламурно-глянцевая. А я совершенно не гламурно-глянцевая. Я про природу, про академизм, традиционные ценности. И парадокс в том, что в современном мире такую комбинацию приходится называть АЛЬТЕРНАТИВОЙ...

Сегодня я работаю по собственной методике. Без трендов и гламура. Зато с опорой на здоровую эстетику, на природу человека, на внутреннюю архитектуру образа. Я не меняю людей. Я их настраиваю — как рояль. И проявляю — как фотоплёнку.

Такой у меня путь. Кому откликается — милости прошу. Остальным — модного настроения и крепких нервов.